lemur1

Это во время болячки, семейное. Тихий такой просмотр, за глажкой, без вклада в мировое бронтеведение( почти бронтозавроводство).
Еще вот что поняла. «Любишь меня, люби и чеснок» это грубость и насилие, потому что не предполагает движения навстречу любящему, но искренняя любовь это когда по доброй воле и сознаешь, и принимаешь, и прощаешь недостатки любимого.
Может ли быть иначе с книгой, которая прожила со мной детство, из-за того, что в зрелом возрасте увидала в ней пробелы-огрехи?
Да и не факт, что не повторяюсь в своем скепсисе. И вообще есть сомнения в оригинальности и опуса, и точки зрения.

Возможно вне контекста эпохи ситуацию я не секу, но удивительно, как тетка Рид, которая фактически провалила воспитание своих детей - Джон чуть не в 20 лет умер от пьянства и разгульной жизни, Джорджиана гламурная фифа, а Элиза сухая монашка, отрезанный ломоть – одержала победу с Джейн. Возможно, гуманнее было бы подыскать школу поприличнее Ловуда, но она дала шанс девочке не зависеть от лотереи замужества, а реализоваться так, что у нее даже имелись возможности самостоятельного роста по социальной лестнице.
Для 19 столетия это просто выигрышный билет.
В этом свете утаенное теткой наследство не так уж и прискорбно.
Далее. Ни волевой, ни какой-то сильной личностью миссис Рид не предстает. Испугаться 10-летней девочки, ненавидеть ребенка, который вообще нафиг ей ничего не сделал, быть системно к ней несправедливой до скандала, мстить ей враньем о наследстве, да еще как она своих детей воспитала – ну брр. Да еще на смертном одре она размышляет, сказать вытащенной с рабочего места Джейн о наследстве или нет.
Широкой души была покойница, ничего не скажешь.
Если честно, у меня серьезные сомнения в общей состоятельности мистера Рочестера. В конце книги мы узнаем о наличии у него, помимо Торнфильд-холла, замка Ферндин, «очень глухого места».
Но именно в парадной резиденции, рядом с пожилой родственницей-экономкой, внебрачной малолетней дочерью (или воспитанницей), при большом скоплении слуг, подле молоденькой гувернантки, к которой он неравнодушен, сэр Эдвард Рочестер держит полностью сумасшедшую жену.
Причем в остром состоянии, когда она опасна даже для себя.
Но этого мало. В Торнфильд-холл он собирает гостей, что называется, из общества, причем безумица там едва ли не обнаруживает себя публично.
Не знаю, насколько это дальновидно даже не для сэра и пэра.
И не лучше ли было бы всем, если бы бедная Берта обитала в Ферндине.
Возникают также сомнения в проницательности Джейн и ее умении сложить два и два.
Про верхние комнаты ей говорят, что там нет ничего интересного и туда не стоит ходить. Постоянная обитательница этих покоев служанка Грейс Пул, смеющаяся странным смехом, не скрываясь потребляет спиртное в присутствии гувернантки.
То, что она попивает открыто, знают и слуги, и экономка.
Но последняя, видимо, в качестве осуществления руководства, советует ей не шуметь и только, а не вляпывает выговор на полную катушку.
Потом с этой женщиной как-то связан пожар не где-нибудь, а в спальне хозяина, причем он потом уверяет, что сам подпалил шторы. Наутро Грейс не получает даже выговора, а даже более того: рекомендует Джейн закрываться на ночь. Видимо, чтобы оперативнее спасли от пожара.
Джейн же, которая пытается привлечь внимание хозяина к странной бабе в прислуге, получает от хозяина нахлобучку «не собирать сплетни, а заниматься своими прямыми обязанностями».
(Ну тут и о том, какие розы им заготовил Гименей, можно говорить, но это позже.)
Вообще что местных жителей больше мучает – перспектива ограбления или пожара?
Далее вполне безобидный молодой человек, которого доблестный сэр Эдвард стережется как чумы и который ночью качественно покусан, как говорит хирург (дорого дала бы за мысли врача, если хамовитому сэру отвечать он даже не пытается). Почему юноша впирается с корабля ажно на бал и почему нельзя было разнести во времени его приезд и прием соседей?
Гость с экзотических островов пострадал от какой-то женщины и тем не менее просит более нежного с ней обращения, как это понять?
И почему накануне свадьбы миссис Фэйрфакс неприятно ошеломлена предложением Рочестера – сословного снобизма старушка лишена, к Джейн и к Эдварду относится с непоказной сердечностью и желает всяческого процветания. Но тут экономка давит для Джейн по слову в час, основными из которых являются пожелания «подумать еще».
Подходя даже обыденным житейским разумением, ситуация не может не показаться подозрительной и не потребовать объяснений даже у женщины менее заурядной, чем Джейн.
По жизни даже я избранника типа Эдварда Рочестера выбрала бы только при условии дополнительных солидных условий и обстоятельств.
А может, в силу возраста, передумала бы на-фиг.
Почему ему все как один боятся сказать поперек? Это наз. «мой хозяин всегда вежлив, а больше мне ничего не нужно» и «человек безукоризненный, правда немного чудак», «его не поймешь».
Что он им обещал за раскрытие Джейн тайны? Или пригрозил?
Почему все так дружно молчат?
Потом, если буквально перед свадьбой был брат Берты, может быть, есть смысл обратиться к его поверенному и узнать, какие такие он сделал распоряжения, это нормальная практика была? И как-то соломкой определиться?
А вот с вуалью вышло безобразие. Не со стороны психической жены, а со стороны Рочестера.
Какой барби и матрешкой он видит Джейн, если уверяет ее, что ужасная бабень ей померещилась. Равно как и покрывало она порвала, но об этом почему-то позже скажет. Хотя отсылает спать к воспитаннице. Прям перед свадьбой.
Не доверяет ей. Не доверяется сам. Делает вид, что проблемы не существует.
Не умеет обезопасить себя и близких. Груб. Раздражителен.
Может, и руку поднимает в тяжелый час.
У меня нет строгих запросов к мужчине, но, может, ну его? Такого.
Кстати, сказать родовитый и с претензией на образование сэр вполне идет на поводу эмоций, а не разума.
Замечу в скобках, что брак с сумасшедшей это и исторически, и в современной практике основа для пересмотра супружеских отношений, причем довольно серьезного.
Хоть в религиозном, хоть в юридическом аспектах.
Противно, нудно, хлопотно, долго. Но решаемо.
А вообще все написанное мной смешно, как Каренина за швейной машинкой.
Главное – любовь, честность, верность, ответственность за дела и мысли совсем неидеальных людей, живущих при этом не только съедобным и первыми порывами разума и плоти.
Мне помогла эта книга давным-давно. И согревала меня тоже.
Шарлотта Бронте, спасибо за ваш мир и его несообразия.
Я признательна вам и люблю вас.