А я помню, как мы шли из роддома, - меня выписали неожиданно, на третий день, и забирать приехали муж и мама. Всю дорогу они ругались, кому платить: супруг канючил, что денюх ни копья, а маменька – что ее не касается. Пришлось взять ребенка на руки и чесать пешком полкилометра до большой улицы, там такси дешевле. Заплатила все-таки матинька, «в долг». Напрасно конечно потратилась, фиг он ей вернул. Нелюбимые дети не умеют быть счастливыми. Счастливыми для себя, а не вопреки маме. Просто так, потому что жизнь это разноцветные ежики в голове, и интересно слушать, как они там бегают. А у нелюбимых вся жизнь строится вокруг родителей: задобрить, доказать, отомстить. Счет выставить. Очень трудно их убрать из фокуса. Как в ледяную воду прыгнуть: не полюбят. Ни-ког-да. Это нельзя изменить. На маркете больше всего преуспевают те, кто не отыгрывается.
no subject
Нелюбимые дети не умеют быть счастливыми. Счастливыми для себя, а не вопреки маме. Просто так, потому что жизнь это разноцветные ежики в голове, и интересно слушать, как они там бегают. А у нелюбимых вся жизнь строится вокруг родителей: задобрить, доказать, отомстить. Счет выставить. Очень трудно их убрать из фокуса. Как в ледяную воду прыгнуть: не полюбят. Ни-ког-да. Это нельзя изменить.
На маркете больше всего преуспевают те, кто не отыгрывается.