Мне недостает

терпения, терпеливости и терпимости, а равно проникновенности и проникновения в дырку, щель и под плинтус без сала, мыла и спирта.
Ну и слава богу. А то это будет кто-то другой.
Я не хочу. Я не лучшая, но к себе привыкла, и окружающие того же мнения.
Еще я боюсь громадья задач и планов по спасению мира, а также общей теории всего.
Страшнее этого только стихи влюбленных во что и кого угодно кроме поэзии, а также домашнее женское печенье, которое лучше съесть сырым, пока еще различим вкус.

Мне недостает

терпения, терпеливости и терпимости, а равно проникновенности и проникновения в дырку, щель и под плинтус без сала, мыла и спирта.
Ну и слава богу. А то это будет кто-то другой.
Я не хочу. Я не лучшая, но к себе привыкла, и окружающие того же мнения.
Еще я боюсь громадья задач и планов по спасению мира, а также общей теории всего.
Страшнее этого только стихи влюбленных во что и кого угодно кроме поэзии, а также домашнее женское печенье, которое лучше съесть сырым, пока еще различим вкус.

Мне недостает

терпения, терпеливости и терпимости, а равно проникновенности и проникновения в дырку, щель и под плинтус без сала, мыла и спирта.
Ну и слава богу. А то это будет кто-то другой.
Я не хочу. Я не лучшая, но к себе привыкла, и окружающие того же мнения.
Еще я боюсь громадья задач и планов по спасению мира, а также общей теории всего.
Страшнее этого только стихи влюбленных во что и кого угодно кроме поэзии, а также домашнее женское печенье, которое лучше съесть сырым, пока еще различим вкус.

Мне недостает

терпения, терпеливости и терпимости, а равно проникновенности и проникновения в дырку, щель и под плинтус без сала, мыла и спирта.
Ну и слава богу. А то это будет кто-то другой.
Я не хочу. Я не лучшая, но к себе привыкла, и окружающие того же мнения.
Еще я боюсь громадья задач и планов по спасению мира, а также общей теории всего.
Страшнее этого только стихи влюбленных во что и кого угодно кроме поэзии, а также домашнее женское печенье, которое лучше съесть сырым, пока еще различим вкус.