отлупила Илью, погодите вы с "отличной матерью", а мои страсти меня пугают.

Моя неделя строилась так. Утром, в 8.00, мы шли в школу.
Это неотменимо. Даже неживая, сопровождать в школу ребенка обязана.
Потому что именно в это время нужно на тротуаре шваркать мусоровозом размером с небольшую дачу и как раз заводить припаркованные около школы машины (думаю, что есть достаточно вместительные каверны в аду для таких автолюбителей).
Дома остро быстро убраться, поесть, покормить лялевича и пошлепать в официальноэ. Где мне будут тянуть нервы бабушки, тролли малограмотные, помещенные родней для мебели в очереди и товарищи,не разобравшие, что они сами написали, ну а я, конечно же, просто обязана клинопись разобрать.
Либо неприятный сюрприз в виде хворой помощницы, которой помогаю.

К обеду все стихает. Внешне; целей своих скорее достигаю.
И тут выясняется, что у нас таки беда. В школе и войной.
Наскоро уладив это и удовлетворив телефонно, идем на физиотерапию.

Дома нас ждут уроки. Обращаю ваше внимание на то, что теперь они чистейшая импровизация. Он куда-то дел окружающий мир и чтение.

А после всего этого глажка, стирка, попытка вымыть посуду, обувь(в разных посудах) и на ночь - реферат о футболе молего исполнения. Раскритикован обществом, но вот пусть общество и пишет годный.

Сегодня отоспались, но когда проснулись, воды - никакой - не было.
Накормила чем пришлось и посадила рисовать открытки. К восьмой Марте.

Но воду дали, мы умылись, я суп поставила.
Прихожу. Читает футбольный журнал и хочет нарисовать нечто в МОЕМ альбоме.
Как идиот отвечает, что разучился рисовать и не знает,где его альбом ИЗ ПОРТФЕЛЯ.
Они изрисовывают стены класса, поэтому пусть в альбоме малюет.

Я кидалась журналами, потом хотела его прибить. И обзывала дебилом - будь он дебилом,не называла бы.

Мы помирились. Конечно же. Это ж любовь.

Но что мне делать с моими чувствами? Если я их переживаю, то отложенно и так, что лучше сбежать нафиг от меня?
Нет, я понимаю, что это следствие подавления, что "имею право", принимаю себя.
Но я боюсь себя в моменты неистовства.
Господи, что же делать?

Нет, я знаю, что была права, многое совпало, но меня эти всплески пугают. Что это такое?
У меня острое ощущение этого мира, мешает оно мне просто невозможно как, и так отгораживаюсь, вон в тихую палату себя определила, и такой кошмар.
Да, я резонатор хороший, книдки рецензирую, уравновешена в процэссе как швейцарские весы, но если сорвет пружину, то пусть ее не срывает.

Как Джекилл Хайда.

отлупила Илью, погодите вы с "отличной матерью", а мои страсти меня пугают.

Моя неделя строилась так. Утром, в 8.00, мы шли в школу.
Это неотменимо. Даже неживая, сопровождать в школу ребенка обязана.
Потому что именно в это время нужно на тротуаре шваркать мусоровозом размером с небольшую дачу и как раз заводить припаркованные около школы машины (думаю, что есть достаточно вместительные каверны в аду для таких автолюбителей).
Дома остро быстро убраться, поесть, покормить лялевича и пошлепать в официальноэ. Где мне будут тянуть нервы бабушки, тролли малограмотные, помещенные родней для мебели в очереди и товарищи,не разобравшие, что они сами написали, ну а я, конечно же, просто обязана клинопись разобрать.
Либо неприятный сюрприз в виде хворой помощницы, которой помогаю.

К обеду все стихает. Внешне; целей своих скорее достигаю.
И тут выясняется, что у нас таки беда. В школе и войной.
Наскоро уладив это и удовлетворив телефонно, идем на физиотерапию.

Дома нас ждут уроки. Обращаю ваше внимание на то, что теперь они чистейшая импровизация. Он куда-то дел окружающий мир и чтение.

А после всего этого глажка, стирка, попытка вымыть посуду, обувь(в разных посудах) и на ночь - реферат о футболе молего исполнения. Раскритикован обществом, но вот пусть общество и пишет годный.

Сегодня отоспались, но когда проснулись, воды - никакой - не было.
Накормила чем пришлось и посадила рисовать открытки. К восьмой Марте.

Но воду дали, мы умылись, я суп поставила.
Прихожу. Читает футбольный журнал и хочет нарисовать нечто в МОЕМ альбоме.
Как идиот отвечает, что разучился рисовать и не знает,где его альбом ИЗ ПОРТФЕЛЯ.
Они изрисовывают стены класса, поэтому пусть в альбоме малюет.

Я кидалась журналами, потом хотела его прибить. И обзывала дебилом - будь он дебилом,не называла бы.

Мы помирились. Конечно же. Это ж любовь.

Но что мне делать с моими чувствами? Если я их переживаю, то отложенно и так, что лучше сбежать нафиг от меня?
Нет, я понимаю, что это следствие подавления, что "имею право", принимаю себя.
Но я боюсь себя в моменты неистовства.
Господи, что же делать?

Нет, я знаю, что была права, многое совпало, но меня эти всплески пугают. Что это такое?
У меня острое ощущение этого мира, мешает оно мне просто невозможно как, и так отгораживаюсь, вон в тихую палату себя определила, и такой кошмар.
Да, я резонатор хороший, книдки рецензирую, уравновешена в процэссе как швейцарские весы, но если сорвет пружину, то пусть ее не срывает.

Как Джекилл Хайда.

отлупила Илью, погодите вы с "отличной матерью", а мои страсти меня пугают.

Моя неделя строилась так. Утром, в 8.00, мы шли в школу.
Это неотменимо. Даже неживая, сопровождать в школу ребенка обязана.
Потому что именно в это время нужно на тротуаре шваркать мусоровозом размером с небольшую дачу и как раз заводить припаркованные около школы машины (думаю, что есть достаточно вместительные каверны в аду для таких автолюбителей).
Дома остро быстро убраться, поесть, покормить лялевича и пошлепать в официальноэ. Где мне будут тянуть нервы бабушки, тролли малограмотные, помещенные родней для мебели в очереди и товарищи,не разобравшие, что они сами написали, ну а я, конечно же, просто обязана клинопись разобрать.
Либо неприятный сюрприз в виде хворой помощницы, которой помогаю.

К обеду все стихает. Внешне; целей своих скорее достигаю.
И тут выясняется, что у нас таки беда. В школе и войной.
Наскоро уладив это и удовлетворив телефонно, идем на физиотерапию.

Дома нас ждут уроки. Обращаю ваше внимание на то, что теперь они чистейшая импровизация. Он куда-то дел окружающий мир и чтение.

А после всего этого глажка, стирка, попытка вымыть посуду, обувь(в разных посудах) и на ночь - реферат о футболе молего исполнения. Раскритикован обществом, но вот пусть общество и пишет годный.

Сегодня отоспались, но когда проснулись, воды - никакой - не было.
Накормила чем пришлось и посадила рисовать открытки. К восьмой Марте.

Но воду дали, мы умылись, я суп поставила.
Прихожу. Читает футбольный журнал и хочет нарисовать нечто в МОЕМ альбоме.
Как идиот отвечает, что разучился рисовать и не знает,где его альбом ИЗ ПОРТФЕЛЯ.
Они изрисовывают стены класса, поэтому пусть в альбоме малюет.

Я кидалась журналами, потом хотела его прибить. И обзывала дебилом - будь он дебилом,не называла бы.

Мы помирились. Конечно же. Это ж любовь.

Но что мне делать с моими чувствами? Если я их переживаю, то отложенно и так, что лучше сбежать нафиг от меня?
Нет, я понимаю, что это следствие подавления, что "имею право", принимаю себя.
Но я боюсь себя в моменты неистовства.
Господи, что же делать?

Нет, я знаю, что была права, многое совпало, но меня эти всплески пугают. Что это такое?
У меня острое ощущение этого мира, мешает оно мне просто невозможно как, и так отгораживаюсь, вон в тихую палату себя определила, и такой кошмар.
Да, я резонатор хороший, книдки рецензирую, уравновешена в процэссе как швейцарские весы, но если сорвет пружину, то пусть ее не срывает.

Как Джекилл Хайда.

отлупила Илью, погодите вы с "отличной матерью", а мои страсти меня пугают.

Моя неделя строилась так. Утром, в 8.00, мы шли в школу.
Это неотменимо. Даже неживая, сопровождать в школу ребенка обязана.
Потому что именно в это время нужно на тротуаре шваркать мусоровозом размером с небольшую дачу и как раз заводить припаркованные около школы машины (думаю, что есть достаточно вместительные каверны в аду для таких автолюбителей).
Дома остро быстро убраться, поесть, покормить лялевича и пошлепать в официальноэ. Где мне будут тянуть нервы бабушки, тролли малограмотные, помещенные родней для мебели в очереди и товарищи,не разобравшие, что они сами написали, ну а я, конечно же, просто обязана клинопись разобрать.
Либо неприятный сюрприз в виде хворой помощницы, которой помогаю.

К обеду все стихает. Внешне; целей своих скорее достигаю.
И тут выясняется, что у нас таки беда. В школе и войной.
Наскоро уладив это и удовлетворив телефонно, идем на физиотерапию.

Дома нас ждут уроки. Обращаю ваше внимание на то, что теперь они чистейшая импровизация. Он куда-то дел окружающий мир и чтение.

А после всего этого глажка, стирка, попытка вымыть посуду, обувь(в разных посудах) и на ночь - реферат о футболе молего исполнения. Раскритикован обществом, но вот пусть общество и пишет годный.

Сегодня отоспались, но когда проснулись, воды - никакой - не было.
Накормила чем пришлось и посадила рисовать открытки. К восьмой Марте.

Но воду дали, мы умылись, я суп поставила.
Прихожу. Читает футбольный журнал и хочет нарисовать нечто в МОЕМ альбоме.
Как идиот отвечает, что разучился рисовать и не знает,где его альбом ИЗ ПОРТФЕЛЯ.
Они изрисовывают стены класса, поэтому пусть в альбоме малюет.

Я кидалась журналами, потом хотела его прибить. И обзывала дебилом - будь он дебилом,не называла бы.

Мы помирились. Конечно же. Это ж любовь.

Но что мне делать с моими чувствами? Если я их переживаю, то отложенно и так, что лучше сбежать нафиг от меня?
Нет, я понимаю, что это следствие подавления, что "имею право", принимаю себя.
Но я боюсь себя в моменты неистовства.
Господи, что же делать?

Нет, я знаю, что была права, многое совпало, но меня эти всплески пугают. Что это такое?
У меня острое ощущение этого мира, мешает оно мне просто невозможно как, и так отгораживаюсь, вон в тихую палату себя определила, и такой кошмар.
Да, я резонатор хороший, книдки рецензирую, уравновешена в процэссе как швейцарские весы, но если сорвет пружину, то пусть ее не срывает.

Как Джекилл Хайда.